Хочу написать про композитора Андрея Мисина (если позволит Интрнет-формат сказать то, что хочу). Для меня Мисин это прежде всего композитор, хотя он выступает также в ипостаси и певца, и исполнителя собственных произведений.
1. Медленные сказки - бодрая такая, "кельтская". Но после
куплета неожиданно возникает такой странный эпизод - напряженный, диссонантно-минорный,
стринговый (strings=цифровые тембры струнно-смычковых). Мисин - мастер медленных и чудных сказок.
2. Мечта. Вот здесь Мисин - уже тот странный нелогичный, но при этом ну
очень убедительный автор. Ну, конечно, вот эти его "фирменные"
вибрафонные тембры. И его вот этот - после довольно лаконичной (но феноменально "говорящей") фразы на строку текста - вставить этакий
распевчик последнего слога - он иногда смысл всей предыдущей фразы меняет
кардинально. Но вот в Мечте ещё обратите на какой-то "отвязный"
хаммонд (рок-орган) на 3-ем или 5-ом плане музыкальной ткани. Там всё -
кластеры, глиссандо, синкопы. Это просто - чудо.
3. Военная колыбельная (исполняет Татьяна Анисимова). Очень убедительная стилизация под русский фольклор. Но при этом какая-то партитурность мышления, филигранная драматургия - всё на месте. И какая работа со словом - удивительно. Вот этот мажор на "спою тихо" - просто гениально. И Мисин умеет только одному ему известным способом иногда буквально два-три слова тАк подать - что они буквально обобщают всю песню. И помнятся не только до конца звучания - но до конца жизни. Здесь это "Кто устал - почти святой" (!!!)
4. Та же песня, тот же минус - другой голос. Не знаю какой вариант лучше. (Этот великолепный голос Златы Дзардановой - слышал только здесь).
5. Чужой. Эта композиция, пожалуй, наиболее раскрученная из вещей Мисина. С неё начался "мой мисин". Год.. не вспомню... 90 какой-то (89! – уточнил). Разгар перестройки. Вещь абсолютно ни на что не похожая. Её и "попсой-то не назовёшь. А как? Удивляет какая-то "партитурность" звучания - всё в подголосках, всё интонационно точно. Но самое крутое - это вот эта пауза перед "чужой". Ну где вы слышали такое? У Моцарта, у Бетховена? И слова. Имант Зиедонис (латвийский советский поэт - мистик, романтик, философ). Это - визитная карточка Мисина (хотя для меня "Ангел сна" - вне сравнений:)
В первоначальном варианте этого текста я не стал описывать сценическое решение его выступлениz на той самой передаче «50Х50» в 89 году (которая так-то была непроходимо попсовой). Мне почему-то казалось, что сейчас в Интернете есть все, и я сам видел фрагмент с его выступлением. Но… вот попробовал найти – и не смог. Нет этого выпуска. А там Мисин (который по некоторым признакам должен был бы быть этаким отшельником-шизоидом, типа Шостаковича) – был очень артистичен. Втройне в силу лаконичности средств. И не случайно он и на театральной сцене появлялся (в спектакле «Чума на оба ваши дома» по пьесе Г. Горина). На том выступлении Мисин пришел в простой русской, но белоснежной рубахе. И в моменты потрясающих звучностей на слове «Чужой» - поворачивался спиной и разводил в стороны руки. Превращаясь тем самым в сияющий крест! Очень сильно.
В первоначальном варианте этого текста я не стал описывать сценическое решение его выступлениz на той самой передаче «50Х50» в 89 году (которая так-то была непроходимо попсовой). Мне почему-то казалось, что сейчас в Интернете есть все, и я сам видел фрагмент с его выступлением. Но… вот попробовал найти – и не смог. Нет этого выпуска. А там Мисин (который по некоторым признакам должен был бы быть этаким отшельником-шизоидом, типа Шостаковича) – был очень артистичен. Втройне в силу лаконичности средств. И не случайно он и на театральной сцене появлялся (в спектакле «Чума на оба ваши дома» по пьесе Г. Горина). На том выступлении Мисин пришел в простой русской, но белоснежной рубахе. И в моменты потрясающих звучностей на слове «Чужой» - поворачивался спиной и разводил в стороны руки. Превращаясь тем самым в сияющий крест! Очень сильно.
6. Не улетай (Пугачева). Вот - вроде бы "попса". Но как это, что это?!! Просто фейерверк всяких странностей, находок. Эти кластеры (когда "кулаком" по клавишам"), эти нарочито "фальшивые" тембры (кислые:), как их именуют компьютерщики), съезжающие куда-то неприлично вниз. И опять - удивительная работа со словом. Вопреки всяким "правилам" голосовая партия продублирована колокольчиками (обычно при таком сочетании всегда есть ощущение ритмического разнобоя, потому что голос не обладает такой резкой атакой) - но то, что "имена – это птицы вчерашних дней" – это запоминается надолго.
7,8. «Кораблик». «Красавица». Эти вещи, если я правильно понимаю, были написаны к спектаклю Г.Горина "Чума на оба ваши дома" (Театр им. В.Маяковского) (действие пьесы, скорее комедии, начинается там, где заканчивается этими словами трагедия Шекспира "Ромео и Джульетта"). Я услышал "Чужого" Мисина, ещё какие-то вещи, и мне казалось, что он пропал. И вот неожиданно смотрю по телевизору спектакль. И прямо на сцену, по сюжету выходит два раза музыкант и в сопровождении лютни поёт две песни. Такие... из реалий 15 века! Этот "средневековый" музыкант на сцене - Мисин. Поёт - живьём. В кораблике - два очень по-мисински "говорящих" тембра. Ну то, что при упоминании "Марии Пресвятой" - звучит "церковный" орган - понятно. Хотя там всё - и терпкий "баховский" аккорд, и даже задержание на 4 ступени (сорри), но почему-то разрешается не полной формулой (четвертая, третья, вторая, третья), а только до терции, из-за чего звучит не окончено. Но вот другой тембр - волшебный - это свист не свист... это эфир отзывается эхом на пение лютниста(!). И всё это в парящих лютнево-колокольцевых тембрах. Волшебство. Миракль.
9. Облака. Ещё пример "говорящих" тембров. Вот этот гимн, хор - и плотный и широкий, от рычащих басов до фальцетных электрогитар с плотными стрингами - просто так и видишь эти башни, горы, города из облаков в торжествующих сияниях Солнца. И, казалось бы, ничем не оправданные, ни стилем, ни ладом, эти "блюзовые" ноты в конце фразы - но они - всё равно - так "ложатся" в этот образ монументально-торжественных, но при этом эфемерно бесплотных облаков - что да, ты им удивляешься, но не столько тому что они здесь, сколько тому, что "даже это" здесь в тему (как говорит молодежь).
10.
Красавица. у-д-и-в-и-т-е-л-ь-н-а-я вещь! Пример широчайшего стилевого диапазона композитора. Городской романс конца 19го века! Голос и фортепиано - и всё! Но какова мелодика (!), а каково фортепиано - всё в подголосках, в проходящих нотках - всё уравновешено. И хотя "элтон джоновские" аккорды в середине говорят нам - это конец 20 века, это бит - ты всЁ равнО - видишь городской романс. Это просто мастерство и вкус.
11.
Лей вода. "Эфирный" Мисин. Атмосфера, иначе и не скажешь, отстраненно-стринговых "пятиэтажных" гармоний, фирменный мисинский бас, витиеватая с неожиданными уходами вверх голосовая партия. Удивительное настроение. И "песок" ударных щёток в рифму с "песком" в тексте. Каким бы странным ни казался какой-то элемент музыкальной ткани - у Мисина всё на смысл. всё на образ работает, ничего "левого".
12. Музыка к цирковому номеру - это просто шедевр. Опять эти "ползучие" питчи (теперь вверх!). Сказать, что образ странный. наверное, ничего не сказать! Не видел этого номера, но так и вижу каких-то то ли монстриков, то ли карликов - что-то такое изощренно нарочитое. Целая "коллекция" образов в одном произведении. Некоторая изысканность в первом разделе (строящемся по минималистическим принципам - новые пласты просто прибавляются к уже звучащим) - потом что-то такое "шостаковское" с тромбонами, переходящее в "маршево-шнитковское". Потом ещё - впечатляющие стонуще-скрежещущие... штуки. Одним словом - цирк.
13. Волшебница. Я бы тоже считал это стилизацией, хотя не буквальной. У меня стойкая ассоциация с 20-ми годами, Гумилевым и чем-то таким. Очень стильная вещь. Из размещённых здесь, наверное, самая ранняя - удивителен хардроковый "прохил" в последней трети.
14. Ангел сна. Шедевр. Его нужно включать в учебники по композиции. Начало - длящийся на крещендо аккорд. Смею утверждать - он выполняет вполне самостоятельную функцию "связующей" партии! Первая фраза текста - гениально. Не кварта. не секста - нисходящая интонация. Она какая-то "шопеновская" - такое ощущение что это не начало фразы, а середина. Первые пять нот - и всё, ты пойман образом, ты уже там где-то - в мире ангелов, столь же загадочном, сколь и простом. Неподражаемый мисинский безладовый бас. Говорящий. Переход к припеву - та самая "связующая партия". Просто аккорд на крещендо - и всё! А эта интонация не за счёт высотности, а за счёт вокальных формант (поэт о более чутком композиторе, чем Мисин и мечтать не может) - "вдАль - вдОль" - сколько слушаю, всегда в этом место дыхание перехватывает. Фирменные "распевки" концов текстовых строк. НЕВЕРОЯТНАЯ ритмическая сбивка-запинка "плыл он..." Ну вот я такого ни у кого не слышал! Опять же - вот эти П+Л - эта тормозящая "п" - и вот она эта сбивка. Удивительное чутье на вокальное слово. Тексты у мисинских песен - это отдельная песня. Здесь текст Патрушева - конгениален музыке. "Добывали в шахтах свет" (!) А то, что делается в "проигрыше"!!! Ну откуда это? Ни тематически - никак это не связано с тем, что звучало. А что звучит? Это музыка? Или звуки жизни? Или что? Это так странно, почти нелепо, кажется, что случайно. Но стоит послушать версию "несчастного случая" (последний трек) - и понимаешь ЧТО значит этот мисинский проигрыш. Это просто Ван Гог какой-то! (пейзаж с повозкой и поездом). Ван гог, кстати, тоже какой-то "сновидческий", как и Мисин. Всё. Слушайте. (я не написал про неподражаемый вокал Мисина - тоже какой-то неправильный. Казалось бы - эти "зажатые» с боков звуки. Но стоит услышать его песни в другом исполнении - и сразу понимаешь, что Мисин поёт прАвильнО).
В.Ван Гог. Пейзаж с повозкой и поездом
15. Ангел сна ("Несчастный случай", А. Кортнев)
Комментариев нет:
Отправить комментарий